У меня очень хорошее сердце. Но оно умеет только кровь перегонять - исключительно биология. А проявлять всякие чувства мы с ним не умеем. Плагин не установлен. На первый взгляд - говно проблема. Но на деле выясняется, что у этого плагина отсутствует допустимая цифровая подпись, подтверждающая его издателя. Следует запускать программы, полученные только от доверяемого издателя.
Всё в прошлую ночь говорило мне, чтобы я не ехал: сначала все как один отказывали мне в деньгах на такси, мотивируя это тем, что их якобы нет, потом стремительно разряжающийся телефон, который жизненно необходим, чтобы добраться до места, за этим – около получаса ожидания мотора (машин просто не было ни одной – таких прецедентов ещё не случалось). Таксист оказался вполне приятным. Пожалуй, впервые я разговаривал с таксистами, обычно я ненавижу это дело и всячески избегаю этих тупорылых бесед. Мы уже почти доехали. Осталось всего два квартала до места. Мы уже не разговаривали. Я тыкался в коммуникатор, листая френд-ленту, водила дернулся, я услышал визг шин. Поднял глаза. Это очень странное ощущение. Сначала тишина, я занимаюсь своими делами, шеф ведет... А через две секунды инфернальный грохот, шум. Реакция на выходе: у меня агония и асфиксия. Меня довольно сильно ударило коленом о "торпеду". Но это ерунда по сравнению с болью от ремней безопасности, на которых я повис, как на кресте. Я задыхаюсь и матерюсь. Очень сильно задыхаюсь и очень сильно матерюсь. Я не понимал, что произошло: в машине было много дыма, а мне было больно, я искал дверную ручку, но – не то от боли, не то от шока - никак не мог найти. Мне помог выбраться какой-то молодой человек. Я увидел то, что мы протаранили на полной скорости: ебучий ВАЗ двенадцатой модели лежал к верху брюхом. Судя по всему, он перевернулся несколько раз. Вокруг стояла куча местных ребят, которые заправлялись в четыре утра пивом у круглосуточных ларьков. Я подошел ближе: внутри в луже крови лежал ментяра. Он был без сознания и хрипел. Зеваки орали, вызывали скорую, ГИБ2Д. Кто-то крикнул: "Хули вы стоите, помогите его вытащить!" Я потихоньку отошел от шока, хотя боль в груди и животе от ремней безопасности была невыносимой. Я не хотел ему помогать – 2 минуты назад я по его вине едва не сдох. И 100% сдох, если б не был пристегнутым. Я уехал. Не знаю, выжил ли он. Скорее, нет, чем да. Я не желаю ему смерти или болезней, но и моего сочувствия и пожелания скорейшего выздоровления ему не видать. Не думаю, что узники концлагерей посылали Гитлеру рождественские открытки. Возможно, у меня поломаны ребра и ушиб внутренних органов. Но определенно – ремни безопасности меня спасли, хотя ещё, конечно, сделали очень-очень больно. Вся грудь и брюхо в гематомах. Не писать больше ни одной песни про сатанизм!
И нет тебе больше соденияющихся мостов "успей перебежать", ночных бдений и винища в Кронштадте на берегу с подводными лодками. И сразу словечки какие-то появились...
Питер. Я до него добрался. Положительно противоречивый город. Остатки роскоши былой власти и гротескные императорские замашки царской элиты не производят на меня сейчас такого впечатления, как 8 лет назад. Вся эта arkitekture, ради которой сюда едут и едут, - это, скорее, в минус. Он не так вылизан и не так агрессивен, как Москва. И это радует. Радует намного больше, чем расстраивает ущербная былая роскошь, покрывшаяся зеленой ржавчиной и трещинами...
Я не знаю, как ездить в поездах. Когда-то я в них просто наездился. В свое время я переплатил пару тысяч, чтобы лететь в город на самолете. И я об этом не жалел ни тогда, ни сейчас. Кстати, о сейчас. Сейчас у меня выбора нет. В Питер самолет безобразно дорог. если не ошибаюсь, питерцев у меня здесь нет, но всё равно, на всякий случай: 19-25.07 буду в Там.
Иногда я забываю, по какому поводу я пью. Но сегодня всё-таки вовремя вспомнил! С днём рождения, Мистер Загадочный-Хер-Мать-Кулак-И-Её-Пять-Дочек-Марк-Алмонд!
Мотылек в истерике бьётся по комнате, то и дело постоянно возвращаясь к лампе. Я её выключаю, чем вгоняю насекомое в некоторый... ступор. "Ну что? Хуй знает, что теперь делать, да? Вот и мне примерно так же..."
Иногда, почти всегда, я не хочу писать здесь, несмотря на то, что я очень привязан к этому журналу, точнее к этому филиалу (вспомнить только, сколько раз я зарекался бросить это место - и всё равно продолжал). Я очень привязан к ленте. Вообще мне здесь нравится, если быть до конца открове. Нравится читать тех, кого читаю. Но не нравится писать. И не по той причине, что считаю, что никому не итересно, или не хочу быть замеченным здесь. Нет, я уверен, что здесь есть те, кому я интересен, а также те, кого хочу заинтересовать я. Причина, по которой я не хочу писать - это предсказуемость обратной связи. Я искренне надеюсь, что меня правильно поймут те, кого я не хочу здесь видеть. Я хочу сделать всё по-мирному, но знай, Я УЖЕ ПРОСТО НЕ МОГУ! Это все рамки приличия и терпения (я уже молчу о понимании) перевалило. Не вынуждай меня закрывать и ограничивать доступ и права. Просто заткнись.
P.S. И это касается не только дайра.
P.P.S. приношу свои извинения всем тем, кто не. моему терпению есть пределы, а некоторые не понимают даже не очень деликатных намеков.
вроде как подразгребается. только крайне медленно. тормозит катаклизм, случившийся из-за природных катаклизмов. осталось только три допуска. я сделал титаническую работу, которой горд. но завтра внеплановый экзамен да допуск. так что ругайте-ругайте
Я от себя в тоталитарном восторге. Я даже облажаться без огонька не могу. Если бензин заканчивается, то обязательно в самом центре города посреди главного проспекта. Но эта история уже закончилась. Самое время для другой. Предположим, что мы запустили учёбу, причём так, что даже не смешно. И тут мы становимся как никогда ЭВМ-зависимыми, так как к утру надо сделать в некоторой степени судьбоносную работу. И что обычно в таком случае происходит? Обычно это слетающая винда, или сгоревший блок питания. Но только не со мной. Потому что я, если лажаю, то лажаю с огоньком. Что в данном случае облажаться с огоньком? Это значит, что в мой дом ёбнула молния, что повлекло за собой сгорание всех мыслимых и немыслимых конденсаторов и предохранителей. И смешно сие, и грешно сие. Хороша добыча - у добычи голова бычья. Но как однажды сказала одна моя хорошая подруга с присущей ей интонацией, "просыпаюсь с утра, а рядом Дзен лежит спит; и подумалось мне, ну надо же! Чем чёрт не шутит!"
Зря я некоторое время назад использовал здесь образ закончившегося бензина. Стою один прямо на проспекте Ленина, прямо на Площади Революции, с бронзовым Владимиром Ильичем друг на друга смотрим. И жду, когда мне привезут 95-го бензина в трёхлитровой банке. Мне категорически смешно, и я с трудом сдерживаю хохот. Уж не знаю, понимают ли меня проезжающие мимо граждане и ГИБДД...
Я очень безответственный. Я всегда был таковым, но после некоего катаклизма, произошедшего со мной несколько месяцев назад, я окончательно стал легкомысленным. Получив вкус к жизни, я углубился в себя и в людей, что остались рядом со мной. При этом, началась игра на грани фола, как в отношениях, так и в учёбе. Когда так балансируешь, невозможно выйти победителем из обеих войн (нет, не войн - просто образ). Если от людей я добился признания, уважения и нежности, то в учёбе... Здесь успехов нет. Знаю, каждые полгода, наверное, такое говорю, но дело в том, что это действительно плачевно. Тут - полный проигрыш. Нет, не такой уж полный, чтобы вообще, но уже ниже фола, ниже плинтуса, если угодно. Дело в том, что семестр был довольно простой. Но делать всё необходимо вовремя. К сожалению, три момента, от которых зависит успех сессии, стипендии и спокойствия, уже потеряны. Безвозвратно. Чёрт возьми, и смех и грех: студенты должны бегать за преподавателями, а тут за мной бегают профессора и кандидаты наук! Реально. Но суть ещё и в том, что я от них убегаю и скрываюсь в туалете! Это открове... странно. Убегаю, потому что в этом семестре я академически девственен. Ни по курсовой, ни по двум творческим работам у меня нет ни-че-го. Аб-со-лют-но. Сессия начнется на следующей неделе. Защита, соответственно, в субботу. Мало того, что на сегодняшний день у меня проставлена только половина зачётов, так ещё и по всем пяти экзаменам у меня внутренние недопуски. Да. Такого точно не было. С красным дипломом я уже давно попрощался. Больше всего меня волнует спокойтвие. Которого, скорее всего, не будет. И ещё кредит, который я выплачиваю. И без стипендии это очень сложно, т.к. других заработков у меня нет. Дело не в глупости. И не в необучаемости. Просто в категорической безответственности.